Немецкий режиссер Андреас Мерц-Райков рассказал «bc» о своей работе над постановкой пьесы Шекспира «Ричард III» , премьера которой прошла в Театре-Театре.
Почему для своей постановки вы выбрали именно Шекспира?
– Как режиссер я воспитан и принадлежу к театральной традиции, которую в Германии называют «брехтовская», по имени известного немецкого драматурга ХХ века Бертольта Брехта. Традиция Брехта отличается от обычного театра, где в первую очередь ты играешь свою роль и даже прячешься за ней и за так называемой четвертой стеной – между сценой и зрительным залом. А брехтовский театр обращается к зрителям напрямую. Но, строго говоря, эта мысль Брехта не нова, вообще-то это очень старое театральное изобретение.
А если сравнить с более привычной нам системой Станиславского?
– Когда мы смотрим спектакль в театре, играющем в традиции Станиславского, то действие на сцене происходит в другом времени, нежели в зрительном зале. И мы наблюдаем за актерами чуть ли не секретно, будто тайно подглядываем – что они делают в том времени. В театре Брехта и там и там – одно время, разницу между зрительным залом и сценой иногда можно не заметить. Это эпический театр, что означает повествовательный, и главное здесь – отношения не между персонажами, а между актером и зрителем.
У Шекспира очень часто встречается прием такого прямого обращения. Тот же Ричард III с самых первых слов обращается к залу, объясняя зрителям: вот я кто такой, вот что планирую сделать, но скажу только вам по секрету, и посмотрите, что у меня получится. Затем он проворачивает все свои интриги и снова приходит к зрителям и говорит: вы видели, как мне все удалось. Это такая старинная модель, родственная «брехтовскому» театру, в котором я привык работать. Вот первая причина, по которой я выбрал Шекспира. Вторая причина – сила и мощь, которую несут его пьесы. Если сравнить Шекспира с современной драмой, то его работы производят совершенно другое впечатление и воздействие. В них нет места мелким сиюминутным действиям, речь идет о больших и по-настоящему значимых вещах.
С Шекспиром понятно, а почему выбор пал именно на пьесу «Ричард III»?
– Ежегодно в Перми в Театре-Театре проходит лаборатория молодой режиссуры, и в 2013 году я стал ее участником. Каждый режиссер, работавший в рамках лаборатории, должен был представить эскиз спектакля, для этого мы начали знакомиться с актерами театра. И мое предложение поставить «Ричарда III» стало реакцией на знакомство. Я задал себе вопрос: как Миша Чуднов смог бы сыграть эту роль? И как бы исполнила роль королевы Елизаветы Лидия Аникеева? Тут я понял, что очень хочу это увидеть, и предложил театру именно эту пьесу.
Ричард III – самый злодейский злодей в мировой драматургии, в общественном сознании он является синонимом абсолютного Зла. А как вы относитесь к своему герою?
– Когда Шекспир писал эту пьесу, ему надо было показать Ричарда как персонифицированное зло во плоти. Сегодня доказано, что исторически это неправда, но королеве Елизавете и ее семье нужно было это утвердить, показать, что короли ее династии лучше, легитимнее тех, что были. Говоря современным языком, это был идеологический заказ.
И Шекспир создал такой персонаж, но сделал это так, что
его герой стал самым очаровательным и самым харизматичным, и зрителям нравится больше всех. И вот это самое интересное: мы видим, как Ричард на сцене манипулирует остальными, не замечая, что он в основном манипулирует нами. Нам ведь нравится за ним наблюдать, это развлекает.
В постановке «Ричарда III» очень важно, чтобы главный герой мог вызвать улыбку зрителя, и я выбрал именно Михаила Чуднова, потому что он актер, который нравится зрителю.
Постановка «Ричарда III» неизбежно вызовет множество параллелей и ассоциаций с действительностью. Сегодня такая пьеса – это почти политический жест.
– Брехтовский театр – это всегда политический театр, конечно, не в том смысле, что он подсказывает, за кого голосовать на выборах.
Политические вопросы всегда относятся к нашему сегодняшнему дню. Проблемы, которые поднимает Шекспир, стоят вне времени, они больше и глубже, нежели наши современные политические страсти. Насколько глубоко все показано в «Ричарде III»: вопрос о власти, о тирании, о нелегитимном руководстве государством. А ведь большинство его современников думали совсем по-другому. В то время, когда Шекспир писал пьесу, его читатели воспринимали Ричарда III как чуму, которую господь послал им в наказание.
Наша пьеса об ответственности. Зло происходит потому, что мы позволяем ему происходить; потому, что мы получаем от этого свою выгоду; потому, что мы закрываем глаза на то, что творится вокруг; потому, что мы боимся силы, стоящей за ним. Мне интересно проследить: как герою удается подняться так высоко и прийти к власти – и не потому, что он сам всего этого добился, а потому, что другие люди позволили ему. В «Ричарде III» говорится о вещах архетипичных, но я думаю, Шекспир был очень умным парнем: эта пьеса учитывала и реальности его времени, ведь Елизавета была не такой уж безобидной королевой.
У Шекспира пьеса очень большая, и часто режиссеры сокращают ее. А как вы поступили с текстом?
– Конечно, и мне пришлось делать много сокращений, пьеса стала меньше почти на треть. Какие-то вещи нужно было переформулировать, все-таки театр Шекспира – это народный театр с лексикой, соответствующей тому времени, а для меня важно, чтобы все было понятно и актуально сейчас. А в некоторых местах, напротив, архаичные слова сильнее подчеркивали смысл, и я их оставлял.
В этой пьесе Шекспира почти нет женских образов, для современного театра это невозможная ситуация. Как вы выходите из положения?
– Это очень грустная тема для режиссера, потому что начинается все так великолепно с драматической истории леди Анны: Ричард III убивает ее отца, затем убивает ее мужа, и после этого коварному горбуну удается уговорить ее выйти за него замуж. Но после такой яркой завязки «женская история» затухает, Шекспир словно забывает о леди Анне, и она не появляется до IV акта. Этот прогал мы постарались компенсировать усилением роли Елизаветы, она у нас на первом плане, но две женщины – это все равно мало. В моей постановке будет еще одна женщина– прекрасная актриса Наталья Макарова исполнит мужскую роль Лорда Бакингема. И кроме того, в спектакле есть еще и певица.
В спектакле будет музыка?
– Да, только не надо думать, что мы ставим мюзикл, у нас драматический спектакль. В нем оркестр Театра-Театра исполнит музыку Генри Пёрселла к опере «Дидона и Эней», еще у нас будет великолепное классическое пение. Я думаю, это не противоречит Шекспиру, его «Ричард III» представляет собой смесь трагедии и комедии, ведь надо было суметь удержать на представлении и развлечь все группы зрителей. Он так и писал пьесы: одна сцена для тех, кому нравится думать и размышлять, другая – с клоунами и шутом, третья с битвой на мечах, следующая – про любовь.
Мы не отказались от его принципа развлечь публику, и представление получилось интересным, все окажется не тем, чем казалось, а развлекать будет само зло.
Справка
Андреас Мерц-Райков изучал драматургию в Университете Людвига-Максимилиана и в Баварской Театральной Академии в Мюнхене, театральную режиссуру – в Австрии, в Университете Моцартеум в Зальцбурге. После окончания учебы работал в Германии, в Баварском государственном театре в Мюнхене, а с 2008 года – в Берлинском театре Фольксбюне на площади Розы Люксембург, где осуществил ряд собственных постановок, среди которых «Животик» Бартша и «Горная узкоколейка» Хорвата.
В 2012-2013 годах Андреас тесно сотрудничает с Театром Хайматхафен Нойкёльн в Берлине и ставит там спектакли «Два галстука» Кайзера и «Жук» по своей инсценировке «Превращения» Франца Кафки.
С 2013 года активно сотрудничает с Немецким культурным центром им. Гёте в России, Белоруссии, Украине и Казахстане, где проводит постановки уличного театра, актерские мастер-классы и ставит спектакли. В 2010 году Андреас преподавал актерское мастерство в Университете искусств в Алматы.
В 2013 году поставил в Саратовском академическом театре юного зрителя им. Ю.П. Киселева спектакль «Святая Иоанна Скотобоен» Бертольта Брехта, состоявшийся в рамках культурной программы Года Германии в России. С тех пор Андреас совместно со своей супругой, театральной переводчицей Екатериной Райковой-Мерц, осуществил ряд постановок в России, где он и по сей день работает с различными театрами. В 2014 году кроме постановки «Ричарда III» в пермском Театре-Театре были поставлены спектакли «Урод» Мариуса фон Майенбурга в Кишиневе (Молдавия) и «Золотой дракон» Роланда Шиммельпфеннига в Серове.
