После многолетнего затишья пермская рок-группа «ORGAZMADROM» выпустит свой второй полноценный альбом. Эта команда появилась в 1992 году, распалась в 2005 и собралась вновь в 2010. Альбом был полностью записан за пределами Перми: в Екатеринбурге и Финляндии, сведен и отмастерингован в Германии.
Что происходит сейчас с музыкальным бизнесом в мире и России?
– Если брать мировую тенденцию в целом, то происходят сильные изменения. Интернет активно внедряется в музыкальный рынок, и ситуация иногда доходит до абсурда, когда звукозаписывающие компании, лейблы интересуются не группой, а «лайками». Для групп существование в сети становится зачастую единственным способом вести хоть какую-то деятельность, и нам, «сорокалетним» мужикам, приходится к этому приспосабливаться. Я считаю, что в связи с этими изменениями появилась даже отдельная профессия: продвижение групп в интернете и соцсетях. Когда пытаешься разобраться, как сотни разных сервисов и сайтов работают, голова идет кругом. Новые технологии активно внедряются, но нужен человек, который в этом разбирается. В будущем появится такая новая профессия, и лейблы тоже будут этим пользоваться, так как материальные носители уже не в ходу: музыку теперь можно продавать только через сеть. Я думаю, что именно на это нужно обращать внимание современным музыкантам и продюсерам. В том числе и нашей группе.
Ваша группа скоро выпускает новый альбом. Где и как он был записан?
– ORGAZMADROM существует уже 22 года, и этот альбом будет вторым, в него войдут новые и старые песни, это будет итог нашей «тяжелой» деятельности. После будет уже что-то иное. Записывали альбом не в Перми, потому что у нас нет узких специалистов в области звукозаписи и почти никак не развита музыкальная инфраструктура в целом. Мы делали часть песен в Екатеринбурге, часть в Финляндии, также пользовались услугами немецких специалистов.
В чем разница между пермской, российской и европейской звукозаписью?
– В Финляндии, например, значительную часть дохода страны занимает шоу-бизнес, в том числе музыкальный рынок, в то время как в России эту нишу занимает «нефть». У них развита звукозаписывающая индустрия, есть лучшие в мире технологии, взять хоть известную фирму «Финнвокс» или группу «Лорди», которая победила на «Евровидении». В Перми вообще нет никакой инфраструктуры. Есть 2-3 человека, которые никак не подключены к мировому процессу. Уже подсчитано: первый по продажам в мире – американский рынок, потом идет английский, затем немецкий и финский. России, а тем более Перми в этом списке вообще нет. Даже сравнивать некорректно: у нас продукта нет, а у них он есть. В Европе группы реально работают на продажу, на лейблы, этот бизнес там имеет цену: дело в подходе.
Нам приходилось в Финляндии по семь часов записывать десять секунд игры. Анси Киппо, владелец студии, занимается этим с 19 лет, имеет платиновые и золотые пластинки, работал с всемирно известной группой Children of Bodom. Человек знает, куда идет, он узкий специалист, у него своя школа, свой подход: он добивался от нас, чтобы музыкальные партии остались «в подкорке», на автоматическом воспроизведении, чтобы музыкант мог больше работать с публикой, чем с нотами.
В Перми специалистов нет: то, что мы записали за шесть дней в Финляндии, в Перми записывали два года. И это даже не финансовый вопрос, несмотря на развитость европейской индустрии. В России есть люди, которые могут купить оборудование, но нужно знать, как с ним работать. А это уже опыт, которого у наших специалистов пока немного.
Но, может, у российской звукозаписи все-таки есть преимущества?
– У европейцев звук на высоте, качество, результат – все как надо, но не хватает наших русских березок, страданий, перепадов, контрастов (смеется). В Финляндии делают музыку очень мощно и ровно, но как нам кажется чрезмерно закомпрессировано, что несколько убивает динамику как звука, так и в итоге самой композиции – все в итоге звучат как фоновые песни на радио «Максимум».. У всех европейцев так: качество и прагматизм, а у нас, у русских, нужно все-таки «подстраднуть» (смеется). Вот и ищем некое сочетание прагматизма и лирики.
Как насчет финансового вопроса? Для вас музыка – статья заработка или что-то иное?
– Музыкальная индустрия находится не в лучшем состоянии. Затраты на деятельность достаточно крупные: запись альбома, концерты, оборудование. Выживают сегодня только мастодонты, такие как Red Hot Chili Peppers или Depeche mode, но и они вынуждены увеличивать количество концертов. Основная статья дохода таких групп – это мерчендайзинг. Сложно представить, как сегодня существуют те группы, которые не смогли пробиться в 90-х или 80-х. Сама запись альбома, например, не такая колоссально дорогая. Поработать один день с человеком в Европе – это 400-500 евро. Но все вместе делает жизнь групп существованием для себя.
Лично я занимаюсь бизнесом, не связанным с музыкой, но понимаю, что не только бизнес важен, поэтому стараюсь инвестировать в группу. Иначе уже не можешь. Как писал Бродский, творчество – это спрессованный смысл, наркотик: с музыкой то же самое.
И все-таки музыка – это для себя или для других?
– Можно еще одну цитату великого человека? (смеется). Пастернак говорил: искусство не в тебе, оно в зрителе. И прорыва в музыке не будет, пока ты будешь думать только о себе. Когда удастся сделать так, чтобы твои переживания дошли до слушателя, чтобы твоя тема коснулась каждого, тогда и будет настоящее востребованное творчество. Конечно, музыку надо делать для людей, но в современном мире получается один вариант: сам послушал, сам и порадовался, потому что слушателей стало в разы меньше. В 90-е, в Перми на наши концерты приходило по 600 человек при нескольких маленьких афишах, развешанных в центре. Молодым группам сегодня радость – продать 10-20 билетов при всех технологиях. А все дело в интернете и общении: раньше вся «тусовка» собиралась в одном месте: обменивались дисками, мыслями, новостями. А теперь где хочешь – там и общайся, что хочешь, то и слушай, и ходить на концерты для этого не обязательно.
Что касается спроса – Иосиф Пригожин как-то сказал, что проблем продвинуть артиста вообще нет. Для этого необходимо всего лишь купить:
а) радиостанцию;
б) глянцевый журнал;
в) прайм-тайм на первом канале.
И все – никаких проблем.
Как изменилась пермская и российская рок-сцена с 90-х годов?
– Раньше, конечно, рок-музыка пользовалась большей популярностью. Такие личности и группы, как Цой, «Агата Кристи», «Наутилус» появляются на смене эпох. Раньше – это выброс энергии, захват общественных настроений. Теперь – консюмеризм. Кто-то сегодня даже сравнивает музыку с пиццей. В наше время люди слушают по одной песне по принципу нравится/не нравится, а раньше был фетиш на альбом, на пластинку.
В Перми на рубеже веков существовали и рок-клубы, они были всегда набиты битком. Приходили журналисты, все знали друг друга и это место, был единый нерв. Сейчас у нас нет клуба, нет качественной площадки: все разрозненно и увядает – люди не получают удовольствия от музыки, а это нужно исправить. Грубо говоря, нужно прикрутить колонки, чтобы был один звукооператор, один стандарт. В Перми уже долго обсуждалась идея рок-кафе, но оно не окупится. Хотя в Европе это еще живет.
Какие ваши прогнозы?
– Теперь нужно искать новые пути. Я тешу себя надеждой, что у нас в Перми все-таки есть люди, способные заниматься музыкальной деятельностью. И мы хотим объединить этих людей вокруг какого-нибудь проекта, чтобы у Перми появились свой имидж, своя тема, как в Екатеринбурге. Пермь ведь оторвана от всего мира. У нас нет того гумуса, на котором должно все вырастать, и нужно создать платформу. Нужно понимать, что в Прикамье не будет известных групп, пока не вырастет под ними сама инфраструктура.
К тому же у нас нет своей тенденции, нет преемственности, хочется собрать ее по частям. Нужно вкладывать много ресурсов, это трудно, нужно собрать команду. В любом случае, будем двигаться в любом случае. Как говорится, не хлебом единым..!
