Спящая красавица
Это казалось мне самой жуткой на свете несправедливостью и несуразностью. Откровенно говоря, я не позволяла себе поверить в это. В бытность студенткой я даже пыталась навязать борьбу этой дикой данности: с увлечением изучала методики сокращения еженощного «рациона», фазы сна, возможности человеческой выносливости, – все это продолжалось до тех пор, пока я не начала валиться с ног. Охота играть в игры с собственным организмом мгновенно отпала.
Ко времени, когда я устроилась на работу, как и предполагалось, изменилось мое отношение ко сну: я стала ценить каждый час и даже минуту, проведенную в состоянии забытья, и ни за что не променяла бы их на иное времяпрепровождение. Я была поражена своей способностью после напряженной рабочей недели впасть в четырнадцатичасовую спячку. У меня возникло ощущение, что я вынуждена была недосыпать всю жизнь: сначала школа, потом институт, а теперь вот ранние подъемы по зову безжалостного будильника. Я, прямо скажем, ополчилась на мироздание: выходило, что меня лишали самого ценного и важного, что у меня есть, того, что составляет неотъемлемую часть моего здравия и спокойствия. Я принялась «отыгрываться»: спала в автобусах по пути к месту работы, уткнувшись лбом в дребезжащее стекло, во время командировочных перелетов и переездов; все выходные, отпуска, больничные и свободные вечера напролет я спала сном младенца, и не существовало в мире ценности дороже и значимее.
К этому времени сон я почитала чуть ли не искусством и наукой. Я любила записывать свои сновидения и пытаться вмешиваться в их ход. Иногда у меня получалось полностью выстроить сюжет сна и создать в своем воображении целый мир, существующий по моим неукоснительным законам. В своих снах я объездила весь мир, поднималась на заснеженные горные пики, встречалась со знаменитостями... Рано или поздно меня должна была посетить мысль, что азиаты, не делающие различий между сном и явью (так как, по их мнению, невозможно знать наверняка, где именно находится реальный мир), в чем-то чудовищно правы. Для многих из нас жизнь уже давно стала летаргическим сном без права бегства и спасения; для других сон, чем бы он ни был на самом деле, превратился в отдушину и почти надежду, в этакую утопию, где выполнимо все желанное и властвует только фантазия.
Я стала бояться за себя: какие последствия повлечет за собой то, что я «засижусь» во сне? не упускаю ли я чего-то важного, вновь и вновь отправляясь в путешествие в места, о которых известно только мне? смогу ли я когда-нибудь по-настоящему проснуться?
Знаете, что самое обидное для сновидца? Правильно, то, что, какие бы многоэтажные замки он ни выстраивал в своей голове и какими бы персонажами не заселял их многочисленные покои, он всегда останется в одиночестве. После этого моралите всем известной «Спящей красавицы» обнаруживает второе дно: дело не в том, что в наше время не сыщешь девушку, готовую ждать своего принца целый век, а в том, что когда-нибудь эта девушка обязательно проснется, и благо если возле ее ложа будет ожидать хотя бы самый захудалый граф.
