Готовы ли Вы подвести итоги минувшего театрального сезона?
– Не имею привычки подводить итоги, когда находишься в начале пути. Театр традиционно действует в двух направлениях: основном (репертуар) и проектном (фестивали). Однако теперь граница между ними стирается, и театр все больше напоминает мультикультурную институцию. Проведен ряд фестивалей, самыми знаковыми из которых были, разумеется, «Пространство режиссуры» и «Текстура». Также стоит отметить «Большую перемену»; в этот раз мы представили ее «расширенную» версию, события проходили не только в Перми, но и в Лысьве, и отклик общественности позволяет надеяться на дальнейший прогресс. Из премьер я бы выделил «Дядюшкин сон» – очень достойную работу, которую мы покажем на сентябрьском фестивале «Реальный театр». Приглашение на это мероприятие я считаю большим достижением. Кроме того, на долю театра выпало непростое испытание – масштабный тур Ярославль – Санкт-Петербург – Москва. Это были разные проекты, и столь насыщенная гастрольная деятельность позволила нам протестировать служебные, логистические, технические и административные службы. Испытание мы прошли с честью.
Почему в качестве финального аккорда сезона был выбран семейный мюзикл «Бременские музыканты»?
– Кому-то выбор закрывающего год спектакля может показаться несерьезным в сравнении с предыдущими премьерами, например с «Мигрировала соль на Сицилию регистрировать фамилию». Тем не менее к постановке детского спектакля мы подошли с максимальной серьезностью. Дело в том, что работа была направлена не только на сознание подрастающего поколения. В данном случае было решено пойти от обратного и ориентироваться на родителей, в интересах которых было ознакомить своих детей с этим бессмертным произведением искусства. Мысль сделать семейную программу длиною в месяц зрела давно, тем более такой опыт уже имелся. Правда, подобные проекты чаще реализуются в новогодние праздники. Но июнь тоже вполне подходящий месяц: отпуска родителей намечены на последние месяцы лета, и они озабочены, чем бы занять своих детей на первых порах больших каникул. Для запланированной программы совесть не позволяла использовать уже отыгранный спектакль, поэтому мы решили сделать что-нибудь новое. Далее, всем знакома ситуация, когда отдельно взятая семья живет в разных «пространствах»: у родителей свои интересы, у детей свои. Все мы слушаем разную музыку, смотрим разные фильмы, увлекаемся разным. И нет территории, которая нас объединила бы. Если театр станет такой площадкой, то это будет замечательно, ведь музыке Энтина и Ливанова больше двадцати лет, она – связующее звено поколений. Такой опыт позволяет нам делать некоторые прогнозы. Например, мы планируем в следующем году поставить «Пеппи Длинныйчулок».
Фактически сейчас театр находится без художественного топ-менеджера. Сможет ли Владимир Золотарь заменить уже упраздненное коллегиальное правление?
– Новому художественному руководителю придется справляться с достаточно сложной конструкцией, состоящей из Театра-Театра, «Сцены-Молот» и оркестра. А вообще нет однозначной формулы, которая сделает театр успешным. Есть, например, директорский театр «Практика» Эдуарда Боякова, а есть театр Любимова, Райкина. Россия еще не определилась, что лучше. У всего есть плюсы и минусы. Мы попробовали коллегиальное правление, но решили отказаться от него. Отчасти потому, что Борис Мильграм ушел на другую «территорию». Впрочем, и в этом есть свои преимущества: культурные процессы, которые сейчас происходят в городе, будут напрямую касаться Театра-Театра. Мы попытаемся практиковать иную схему триумвирата: главный режиссер – директор – приглашенный режиссер.
Что сейчас происходит с городом? Можно ли считать, что Пермь, если выражаться театральным языком, меняет свои декорации? И насколько внешний облик города соответствует его содержанию?
– Для меня все эти процессы – шаг вперед. Одновременно я понимаю, почему так взбудоражена общественность. После революции 1917-го, спасая искусство 20-х годов, галеристы эвакуировали много картин в провинцию. Что только не говорили. «Зачем нам эти квадраты?» – было самой цензурной репликой. В свое время даже «Бурлаки на Волге» вызвали шок. А Репин всего лишь изобразил реальных людей. То же самое было с пьесой Горького «На дне». То есть мы видим, что современное искусство вызывало примерно одинаково негативную реакцию, потому что общество сориентировано на понятные вещи. Береза – это понятно, а супрематизм – нет. Пермяки иногда не могут оценить, продукт какого качества у них на руках. В музее современного искусства PERMM мы можем увидеть вещи, которые через несколько лет будут донельзя востребованными. Они и сейчас уже востребованы. Между тем для многих людей это, вероятно, единственная возможность увидеть в Перми то, чем восхищаются в Европе. Нынешнее время – время возможностей. В России стабильность считается роскошью, поэтому нужно пользоваться шансом и быть причастным к столь уникальному моменту. Потому что если через год будет заявлен лозунг «будем строить стадионы!» (я ничего не имею против спорта), то все станут строить стадионы, и эти шансы окажутся в прошлом.
Какие приоритеты выставлены на грядущий сезон? Внесены ли в них какие-то коррективы ввиду того, что театр не получил «Золотую маску»?
– У театра должен быть успех. Он определяется голосованием купленным билетом. Для нас это особенно важно, ибо большая сцена (608 мест) должна заполняться. Тем временем в конкурентное поле включаются новые проекты, оперный театр, торговые центры, кино. Люди начинают понимать, что такое качество. Зритель едва ли придет вновь в зал, где он испытал дискомфорт. Поэтому нам важна каждая мелочь вплоть до системы кондиционирования. Все это обеспечит востребованность в городе. Также важно развивать гастрольное направление, потому что театр, который побывал, например, на фестивале в Америке или в Европе, вызывает гордость горожан. А мы хотим, чтобы нами гордились. Таким образом наши цели – вовне и внутри Перми. Что касается «Золотой маски», то Театр-Театр по-прежнему нацелен на нее. То, что нас обделили ею в этом году, я не считаю катастрофой. Четыре номинации – это тоже почетно. И не стоит забывать, что мы были единственным нестоличным театром, претендовавшим на премию «Эксперимент».
