Юрий Коваль — один из величайших детских писателей. Его книги — среди самых занимательных и значимых в русской детской прозе. Он один из немногих, чьим именем названа литературная премия. Коваль — большой везунчик, им зачитывались как в СССР, так и в России, не говоря уже о зарубежье, где его щедро переводили и восхищались. Но книгам Коваля повезло даже больше, чем ему самому. Например, небезызвестный «Суев-Выер» был полностью опубликован уже после смерти писателя; многие другие работы обрели второе дыхание в переизданиях.
Книгу, в которую вошли повести «Самая легкая лодка в мире» и «Недопёсок» также можно отнести к их числу. Знакомство с творчеством Коваля, пожалуй, должно стать обязательной программой для детского развития, это чистейший «мирный атом» литературы. Коваль пишет как большой ребенок.
Данный сборник отличает подбор литературного материала. «Недопёсок» — это абсолютно детская история о том, как двое школьников в своей деревне повстречали Наполеона III — песца, сбежавшего из питомника. И пусть текст, проникнутый духом соцреализма, носит сугубо воспитательный характер, он все же о детях и их желании сберечь и помочь любой жизни, чистосердечно принести в жертву собственные интересы.
«Самая легкая лодка в мире» — о взрослых и по большей части для взрослых. Точнее, о взрослом, у которого есть инфантильная мечта отправиться в плавательное путешествие. Для этих целей ему и нужна самая легкая лодка. Сначала герой занят поиском подходящего материала для судьбоносного судна, затем — подбором названия, потом — подготовкой к путешествию. Герой все время находится в окружении людей — смешных, любимых, агрессивных, радостных, увлекающихся, заносчивых, короче говоря, разных. Но и герой редко когда бывает одинаковым. Сейчас он собран и целеустремлен, а уже в следующий момент — отчаянно свободен и безудержен.
Самая выдающаяся находка Коваля — это письменный и повествовательный стиль. Своей простотой и ироничностью он задрал высоченную планку для всех подражателей. Тягаться в изяществе изложения с Ковалем может, наверное, лишь поздний Коваль. И вот что поразительно: Коваль как будто был не от мира сего. Он никого не осмеивает, не сводит счетов, отказывается от намеков, он писал лишь о том, что доставляло ему удовольствие, но умудрялся заинтересовать этим всех остальных.
Вердикт «bc»: в домашнюю библиотеку
