Игорь Васильевич, на ваш взгляд, случится ли так, что пермских строителей вынудят строить по голландским рецептам?
— Скорее всего жизнь эти идеалистические планы ласково причешет. Основополагающая идея голландцев состоит в том, что Пермь должна быть компактным городом. Но они забыли, что Пермь — один из самых больших городов по площади территории в административных границах (800 кв. км), один из самых протяженных вдоль реки городов (60 км). Поэтому нельзя говорить о том, что Пермь должна стать компактным городом. Такова Пермь: компактной ее можно сделать, либо изменив административные границы, либо применив понятие компактности только к Центральной части города. В лучшем случае, если спуститься на землю, центральная часть города не должна расползаться вширь. В этом случае, даже сомнений нет в том, что центр не должен расползаться бесконечно, да об этом никогда речь и не шла. К примеру, жилой район Ива — это небольшая часть незастроенной территории Мотовилихинского района, всего в 5–6 км от центра; Бахаревка — в 6–7 км; а Камская долина, являясь частью Ленинского района, всего в 3–4 км! Территория города такова, какова она есть. Этот город достался нам в наследство таким, какой он есть. И компактной Пермь может стать лишь, если от города отрезать все отдаленные районы: Гайва, Левшино, Голованово, Кислотные дачи, Железнодорожный, Водники, Закамск. В этом случае территория города останется 200–300 кв. км, а население — 300–500 тыс. чел. Перми это надо?
Второй тезис голландцев — это положения о квартальной застройке. Квартальная периметральная застройка была в Перми всегда. Уже в «Плане города Перми» 1782 года явно читается идея квартальной застройки. Как метод, идея такой застройки чрезвычайно эффективна и рациональна.
Но нигде в мире нет единственного идеального подхода к тому, какой должна быть застройка: обязательно только квартальной, или обязательно только микрорайонной. И неправильно было бы противопоставлять друг другу различные концепции планирования. Нет и не может быть единственно верного рецепта градопланирования для любой территории, для любого климатического района.
У нас есть территории, которые представляют собой не квартал, и не группу кварталов: Пролетарский, Зеленое хозяйство, Вышка-2, к примеру. По площади территории это, скорее всего, микрорайоны. Если уже была заложена какая-то внутренняя структура, в том числе и в советское время, как например на Садовом или Висиме, то квартальная прямоугольная сетка здесь уже не получится, при всем желании.
Еще одна идея голландцев, которая обсуждается и обсуждается, критикуется и критикуется — это этажность и ее ограничение . Вы какой точки зрения в этой дискуссии придерживаетесь?
— Мне вспоминается момент в дискуссии на эту тему, когда один человек из администрации при отстаивании своего мнения спросил: разве вам еще не доказали, что этажность надо ограничивать до 6 этажей, причем везде? В очередной раз хочется повторить: нет, не доказали. Не требует доказательств только то, что их не имеет. Зачем ограничивать этажность? Почему именно шестью этажами? Почему везде? И этот спор может длиться долго. Нам говорят: «Посмотрите — Амстердам и Париж уже поняли это». Ничего подобного: и в Амстердаме, и в Париже строят, конечно, и среднеэтажные и многоэтажные здания, и высотные. Этажность должна определяться в каждом конкретном случае, для каждого участка или территории индивидуально, и где-то она не должна превышать даже трех этажей, а где-то могут быть построены многоэтажные здания. Главное, чтобы параметры и архитектура здания вписывались в городскую среду, учитывали характер существующего окружения и, по возможности, тенденции будущей застройки.
Ограничение 6 этажами — идеалистически — наивный подход. Пермь — город с достаточно выраженным пересеченным рельефом, и шесть этажей на Городских горках — это не то же самое, что в Разгуляе.
Не надо кивать на Амстердам — это другая вселенная; и даже соседний Екатеринбург — тоже совсем другая планета. Перенести точь-в-точь чужой опыт на пермскую почву практически нереально. И кроме этого, возникает другой вопрос: почему кто-то, возможно, более мудрый, решил, что для всех будет лучше именно так. Почему интересы одних должны подчиняться исключительно интересам других. Ведь в таких вопросах, как ограничение параметров застройки, затрагиваются интересы бизнеса. Бизнес надо или убедить, или мотивировать, т. е. заинтересовать. Заставить не получится. В Генплане Перми сформулировано достаточно четко, к примеру: формирование и развитие функциональных зон стандартных территорий нормирования должно направляться следующими целевыми установками — созданием правовых, административных и экономических условий для размещения различных зданий нежилого назначения и многоквартирных домов с этажностью не выше 6 этажей. С созданием правовых и административных условий более-менее понятно. Но что такое «создание экономических условий», никто не знает. Кто создаст эти условия? В чем они заключаются? Можно пофантазировать и представить, какие именно это могут быть преференции: или упрощенный вид согласования, или отсутствие платы за подключение к сетям. Как сказал первый заместитель председателя Пермской городской думы Аркадий Кац: «Ни один значимый проект, тем более мастер-план целого миллионного города, не будет двигаться без экономического интереса, выгоды для его участников».
Это важно будет и для иногородних инвесторов, для создания благоприятного инвестиционного климата. Если инвестор слышит, что в Перми можно строить только 6-этажные здания, то вряд ли это подогреет интерес к городу. А если он знает, что ему не надо платить за подключение объекта к инженерным сетям, то инвестор как минимум задумается.
Для того, чтобы можно было поверить в реалистичность генплана, что надо сделать в первую очередь?
— В первую очередь необходимо определиться с тем, где мы будем экспериментировать с городской застройкой в духе идеологии мастер-плана: район ДКЖ, квартал № 179 (Краевая психиатрическая больница), Красные Казармы, Порт «Пермь»? Эти территории очень разные. Но эксперимент по такому строительству нужен как воздух. И начинать его надо уже не сегодня, а еще вчера.
Поэтому властям необходимо волевым способом выбрать квартал и запустить его в работу. При этом очень важно, чтобы территория была уже частично застроена. Обязательно должны быть установлены конкретные сроки для поэтапного мониторинга реализации проекта: и разработки концепции, и разработки проектной документации, и получения заключения экспертизы, и разрешения на строительство, и все этапы строительства, для того чтобы знать, когда именно эталонный проект будет закончен и сдан в эксплуатацию. Для реализации одного квартала габаритами 100 на 100 метров, высотой шесть этажей, начиная с ноля — разработки эскиза, проекта, экспертизы, строительства, необходимо минимум 1,5–2 года. Но это, если проект будет реализовывать компания полного строительного цикла. Только в таком случае есть возможность выиграть время. Если проектирует одна фирма, потом заказчик выбирает генподрядчика, а на тендер на генподряд в среднем уходит до 3 месяцев, то сроки непременно растянутся. Нужно осознать, что первый этап реализации генплана заканчивается в 2016 году, а это очень скоро. Завтра наступило вчера! И очень важно предъявить городу какие-то результаты. В первую очередь это надо не для застройщиков, строители — люди, в основном, прагматичные. Это нужно для властей, и для того, чтобы разработчики генплана не потеряли свой авторитет. Убедить в реальности планов, заинтересовать можно только на конкретном примере. Архитектура, конечно, самое наукоемкое из искусств, но это не точная наука, здесь важна проверка временем. С точки зрения градостроительства, аксиома — это бездоказательное утверждение.
А в чем причина того, что многие идеи не реалистичны, а механизмы не прописаны? В недостаточном качестве работы голландцев? Мастер-план — это халтура?
— Это из серии, не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет. Они разработали мастер-план в строгом соответствии с тем, что им заказали. Это однозначно не халтура, но это работа, которая несет в себе значительную долю безответственности.
Один из примеров такой работы — это эскизный проект эспланады, предложенный немцем Юргеном Майером.
Примеры того, как он работает, вызывают уважение, но проект эспланады — это весьма безответственное предложение. Идеи можно предлагать какие угодно. Но надо уже в концепцию закладывать ответы на массу факторов, влияющих на возможность реализации этой идеи: это и целесообразность, и соответствие потенциально привлекаемым ресурсам, и соответствие действующим нормам и правилам, и учет интересов широкого круга людей. В качестве примера, тот проект, который был разработан нашей архитектурной мастерской в 2004 году на конкурс «Реконструкция городского ансамбля эспланады». Это вполне реализуемый проект. А если изначально понятно, что идея не может быть реализована, то ей грош цена. Ведь с проектом г-на Майера в Севилье была совсем другая история: был объявлен архитектурный конкурс и был изначально определен бюджет. Я всегда повторяю три составляющие удачного проекта — интересная идея, наличие воли к реализации этой идеи и достаточное количество денег. Если чего-то из этого нет, проект остается только на бумаге. А я не знаю человека, который бы захотел идею Майера воплотить в жизнь. Давайте будем ответственнее, выдвигая идеи. Нет, я не призываю мыслить приземленно, отнюдь. Но проект должен быть на грани баланса реальности и мечты. А то иногда желание творить напрочь отшибает желание работать.
И если нам хочется творить, то давайте объявим конкурс, и так, чтобы была понятна экономика проекта. И чтобы были идеи и пермских, и российских, и иностранных архитекторов. Думаю, что в этом случае идеи могли бы быть и интереснее. В заключение позвольте привести слова Отто фон Бисмарка: «Берегитесь всегда строить воздушные замки, потому что, хотя эти постройки легче всех других возводятся, но тяжелее всего разрушаются».
