Согласно организаторам премии «Дебют», молодые писатели — это люди до 35 лет. Какие возрастные рамки выделяете вы и на каком основании?
— Руководство «Дебюта» только в этом сезоне изменило положение возрастной планки, еще год назад она была на уровне 25 лет. Возможно, одна из черт современной литературы и вообще современного искусства — ощущение опасности, тревоги все нарастающей. Мне кажется, это чувство особенно свойственно молодым, так называемому поколению «нулевых». В самом слове «нулевые» есть сквознячок тревоги, неуверенности, иронии… Что такое «ноль»? Новая точка отсчета? Дождь со снегом? Пустота? Начало или конец чего-то? Пока о времени и о поколении «нулевых» не вынесли суждение историки, о нем должны сказать писатели и поэты, нужно если не осмыслить, то хотя бы передать ощущение от сегодняшнего дня. Другой вопрос, как это сделать. Способ художественного выражения должен быть адекватен времени. Каждый, конечно, выбирает для себя. Но мне кажется, один из способов, с помощью которых творческий человек может быть адекватен современности, — соединение фантастики и реализма. По этому пути я и пытаюсь двигаться.
На финале «Дебюта» вы общались с молодыми писателями со всей России и, наверное, знакомы с литературными произведениями своих сверстников. Каковы тенденции нынешней молодежной литературы, и что из себя представляет среднестатистическая творческая личность, пишущая на русском языке?
— У Сэлинджера есть рассказ «Дорогой Эсме — с любовью и всякой мерзостью». В первой части этого рассказа девочка Эсме говорит, что любит читать про «мерзость». Вот иногда у меня чувство, что все хотят читать и писать именно про мерзость. Это тоже не совсем новая тенденция, но сейчас она проявляется как-то особенно ясно. Хотя это, конечно, не ко всем относится, к счастью. Сразу говорю, я люблю своих героев и про мерзость не пишу... А среднестатистическая творческая личность — это оксюморон. Либо среднестатистическая, либо творческая. По творческим людям вообще толком нет никакой статистики, это я уже как психолог могу сказать. Характеристики творческих личностей в науке существуют, но они общи и часто взаимоисключающие. Например, огромная выносливость и частая утомляемость, способность к сильной концентрации внимания и рассеянность.
Провинция и писательство — вещи совместимые? Есть ли шанс у пермяков, калужан или волгоградцев по-настоящему состояться, не выбираясь за пределы российской периферии? И какие в этом смысле преимущества у столиц?
— Алексей Иванов прекрасно состоялся и все еще живет в Перми. Виктор Астафьев тоже, кажется, не пропал в безвестности. У столиц, конечно, есть преимущества — больше издательств, больше возможностей для раскрутки… Но чтобы писать, нужно видеть что-нибудь еще кроме метро и Кремля. А вообще, разделять литературу по географическому принципу так же, как, например, по половому, несколько нелепо. В Перми были и сейчас есть отличные писатели и настоящие поэты. Только публикуют их в основном за пределами города и региона.
Писатели — это, пожалуй, единственные представители творческого цеха, не включенные в процесс пермской культурной революции. Почему так случилось, что культуртрегерам не нужны пишущие люди?
— А кому вообще нужны пишущие? Писать и читать нас научили в первом классе, а говорить и того раньше. Очень многие считают, что любой носитель языка может на этом языке писать. Хотя так называемым культуртрегерам нужны не просто пишущие, а пишущие так, как им нравится. Фестиваль «СловоNova» в Перми проходит не первый год. Кое-кто из местных авторов принимает в нем участие, а которые не принимают, тех как бы и нет. Но книг у пермских писателей не прибавляется. А ведь больше всего писателю или поэту хочется не произведение со сцены почитать, не в фестивале поучаствовать, а издать свою книгу.
Помогает ли получаемое вами психологическое образование в творчестве? Какие еще профессии совместимы с писательством?
— А бывают профессии не совместимые с писательством? Булгаков, Чехов, Конан Дойл были врачами, например. Но это не значит, что врачи лучше подходят литературе, чем представители других специальностей. Психология, как и любая наука, и помогает, и мешает писать. Моя мама, когда читала некоторые страницы моей повести, сказала: «Ты очень иронично относишься к своей профессии». А больше всего, на мой взгляд, мешает писательству, вы меня извините, журналистика. Для нее нужен совсем другой язык. Но и здесь есть исключения, например Довлатов.
Вопрос, от которого, увы, не уйти: предположим, вам бы достался миллион. Есть мысли по поводу того, куда можно было бы девать эти деньги? Вложить в дело? В благотворительность? Выкупить из плена «красных человечков»?
— Честно — я бы его потратила. Только, наверное, не стоит делить шкуру неубитого медведя, точнее, убитого не мной.
