Скрипи, cкрипи, перо! Переводи бумагу.
И. Бродский
Намедни вечером мой друг и большой оригинал пытался донести до моего неокрепшего ума мысль о тех редких временах, когда ценности и слова перестают нести смысл. Человек становится, как бы сказал Томас Элиот, «полым», и перед ним нет никаких препятствий. Внешне вроде бы ничего не меняется, но внутренне человек лишает себя каких-либо ограничений, тем самым сливаясь с другими в однородную массу. На этом потоке и появляется новый слой людей, определяющих смыслы следующей эпохи. По его мнению, так было после восстания декабристов, когда вдруг появился новый человек, иного склада. Я припомнил еще Германию Веймарского периода. Речь шла не столько об историческом или социальном потрясении и крушении, а о «внутренней пустыне», которую так трудно зафиксировать историку или социологу. Мой друг утверждал, что наше время таково. Я не был так уверен. И мы решили пробежаться по некоторым фактам.
Многие мои университетские знакомые, преподающие сейчас в вузах, в голос кричат, что студент «деградировал» за последние 10 лет. Они не первые. Сергей Капица со всей откровенностью сказал, что за последние 15 лет мы воспитали «страну идиотов». Пресловутый УМК в вузах, бесконечное число бумаг и низкая зарплата задушат любого. И Пушкин, оказывается, родом из XVI века. Так говорят студенты. Но если бы кто-то взглянул в название многих диссертационных работ последних лет, то убедился бы в том, что их целью является зачастую стремление застолбить «место под солнцем». Место, которое никто не сможет занять. «Разделенная наука», по крайней мере ее гуманитарная отрасль, бесконечное дробление предметов все более нас отдаляет от целостного представления об истине. И возникает вопрос: а как далеки сегодня друг от друга студент и преподаватель? И кто виноват? Пушкин, наверное.
Возмущаясь низкими зарплатами и чудовищными нагрузками попадавшиеся мне изредка врачи предлагали купить лекарство «только в этой аптеке, пожалуйста» и направляли мою маму на УЗИ в больницу не муниципального, а краевого подчинения на другом конце города, потому что только там ей могут дать нужную консультацию. Сочетание негодования и смекалки их объединяет.
«Бароны-разбойники» (Вандербильт, Рокфеллер, Морган, Карнеги, Гульд и т. д.) в XIX веке в США построили самую сильную экономику в мире, как выяснилось, на долгие годы, а современный российский бизнес, сделав над собой усилие для приватизации советского имущества и разделения сфер влияния, мучается вопросом – как бы это все сохранить? Вдохновляясь примерами Стандарт Ойл и Wal-Mart, которые были передовыми соответственно 90 и 50 лет назад, пермский бизнес предпочитает «тихое течение» жизни, оставаясь в стороне по большей части от мейнстрима, который уже давно поедает Всемирную паутину, выдирая из нее куски «пожирнее». Кто-то уходит в «серые схемы», а кто-то из них выбирается – и лиц не разобрать. Ведь все равно наше дело – труба.
И, наконец, слушая регулярно выступления апологетов власти и ее критиков, мы уже точно убедились в том, что голоса их стали на редкость похожи, и уже нет никакого сомнения в том, что после выступлений они частенько сидят в одной кафешке, «разруливая» и решая вопросы. И не потому, что вокруг «тишь да благодать». А потому, что по большому счету сказать всем нечего.
Странный монолит несов-падаемых вещей – «ожесточенной борьбы» с неприглядными явлениями жизни, критикой их во всех проявлениях с практическим смирением перед их неизбежностью – придает сегодня особый колорит нашему обществу на всех его уровнях. И быть может, как раз и наступил тот момент, когда романтики и прагматики, слившись в экстазе, начнут возводить новую вавилонскую башню, для того чтобы получить импульс для саморазвития. Amor fati!
