Что посмотреть и что почитать. Рекомендации bc на выходные

Продукт: «Нет!»
Режиссер: Пабло Ларраин

Перед чилийцами в 1988 году встал непростой выбор — продлевать или нет полномочия бессменного президента Аугусто Пиночета. По этому поводу был организован референдум, и между сторонниками и противниками диктатора развернулась хлесткая борьба: на телевидении, в печати и в головах людей. Страна, до сих пор пребывавшая в ступоре от недавних политических убийств и массовых похищений неугодных режиму людей, встрепенулась и наполнилась человечьим гулом. Преимущество сторонников демократии не выглядело убедительным. Было очевидно, что предвыборная гонка пройдет в напряженном темпе.

Рене Сааведра, молодого и подающего надежды рекламщика, все это вроде бы не касается: зачем лезть в кипящую грязь, когда ты живешь в стерильном благополучии и каждый день меняешь рубашки? Однако неожиданно для многих Рене ввязывается в остервенелый бой. Участие в этом сомнительном мероприятии начинает угрожать не только его карьере, но и жизни.

Бабло победит зло — так можно сформулировать девиз ленты Пабло Ларраина. Еще точнее будет так: «Креатив победит зло». Если креатив этого захочет. Главная загвоздка с персонажем Сааведра в том, что у него, на первый взгляд, всего в достатке: зарплата, удовольствие от работы, семейное счастье. Он совсем не герой или умалишенный, вся эта политическая возня привносит в его жизнь опасный градус непредсказуемости, а ведь у него малолетний ребенок...

Но случается и такое: творческий класс склонен к неожиданным решениям, вот и Рене, косолапо ринувшись в разгорающийся пожар политического конфликта, оказывается на чужом поле, где действуют совсем иные законы, вернее, их отсутствие. Проблема еще и в том, что у Рене не так много союзников. Тех, кто должен выступить на стороне рекламщика, для начала нужно убедить, что выбранная стратегия принесет свои плоды. Но удается это не всегда, поэтому приходится постоянно оглядываться на тылы — не предаст ли кто-нибудь.

Антураж картины — конец лихих 80-х. Воспрянувшая от авторитарного сна Чили взрывается цветами, здесь разрешено все, что не запрещено, и умные люди этим пользуются. Теле- и радиовещание наполняется смелыми голосами, которые рекламируют газированную воду и призывают выступать против Пиночета. В фильме присутствуют отрывки подлинных предвыборных роликов того времени. Для того чтобы они не сильно резали глаз, режиссеру пришлось видоизменить стилистику всего фильма, он стал напоминать то ли мексиканские мыльные оперы, то ли просроченные ТВ-шоу.

Несмотря на то, что, как говорят в интернете, конец немного предсказуем (противники Пиночета победили с небольшим перевесом в десяток процентов голосов), главная интрига разворачивается здесь именно вокруг личности Рене Сааведра. Гаель Гарсиа Берналь медленно, но верно из баловня судьбы превращающийся в разумное и поэтому испуганное существо, великолепно подчеркивает главные акценты личности своего персонажа.

Вердикт «bc»: да!

Продукт: «Ритуальный смех»

Автор: Иван Козлов

«Ритуальный смех» пермяка Ивана Козлова начинается с краткого вступительного слова Андрея Родионова, и это, конечно, неспроста: Родионов появляется в тексте и дальше, обратившись в интонацию и напевность, видоизменившись почти до неузнаваемости, но все же оставшись значимым элементом сложившейся мифопоэтики.

Родионов, помнится, тоже писал стихи о Перми и, кажется, продолжает их писать, и вот в чем состоит парадокс: Козлов схож с московским поэтом по части восприятия Перми сквозь какую-то иноземную призму, как будто бы он тоже, как и культутрегер Родионов, «обнаружил» себя в Перми, появился здесь или даже «проявился», как проявляются отпечатки чужих ладоней на стекле прелого автобуса.

Козлов — форменный пришелец, однако мало что способно удивить его в Перми. Таких городов, как Пермь, он, кажется, повидал не один десяток — загрубевших, окостеневших, блеклых, механистических и скудных. Но Козлов — как бы — остался в Перми и решил писать именно о ней, потому что, в конце концов, о чем еще писать поэту, кроме как о том, что заставляет остаться? И Козлов пишет (скажет кто-нибудь) о всяких глупостях и мерзостях: о спившихся женщинах и еще более спившихся мужчинах, о людях, теряющих свои имена (не в переносном, увы, смысле), о темноте, что боится людей и поэтому наступает исключительно ночью, о полузаброшенных железнодорожных станциях и тамошней привокзальной кутерьме. Зачем (спросит кто-нибудь) писать об этом? Козлов что, какой-то маргинал с букетом вредных привычек, которому нечем заняться, кроме как отслеживать удручающее положение дел во Вселенной и вести учет скучным смертям, случившимся на задворках некоего хлипкого сарая?

Да нет, Козлов не такой, он опять же — некто, кого интересуют алгоритмы такого вот причудливого существования, и еще больше — что удерживает все происходящее от окончательного краха, от разламывания и раскалывания, от скоропостижной кончины. Вот оно: Козлов — это детектив, напавший на след первопричины. Никто не знает, что (ну или кого) конкретно он ищет (да и не найдет, пожалуй), но его поэтическое расследование уж очень увлекательно для простого читателя, оно ведет куда-то вдаль, по широкой дуге от смысла или удовлетворения, сквозь области дискомфорта, а иногда и отвращения. Книжку, наверное, лучше было назвать «Тайна ритуального смеха».

Иван Козлов стал лауреатом прошлогоднего фестиваля «СловоНова», публикация «Ритуального смеха» – его главная награда. Еще выгоднее то, что автор сможет продолжить свои изыскания в области потустороннего и неведомого. Кто знает, когда-нибудь откроешь очередной сборник Козлова — а там смысл жизни или бог.

Кашин, текст которого неожиданно замыкает «Ритуальный смех», говорит о том же. Вы почитайте, такое редко бывает.

Вердикт «bc»: уж точно не смешно