Интересные новости на прошлой неделе продолжали поступать от Общественной палаты.
Начать с того, что принятие закона о выборах губернатора Пермского края без права на самовыдвижение кандидатов, которое среди прочих поддерживала палата, в СМИ названа поражением в борьбе. Вообще-то Общественная палата задумывалась каким угодно, только, упаси бог, не политическим институтом, то есть речи о борьбе в ее отношении, по идее, вестись не должно. Но, как видно на практике, сложилось иначе — непарламентская борьба вслед за непарламентской лексикой вошла в обиход. Теперь у властей два выхода — закрыть ОП как «не оправдавшую надежд» или наблюдать, как она медленно, но верно пойдет по пути оформления в политическую партию.
Очередным эпизодом, который заставит задуматься, «нужен ли нам такой хоккей», стало обсуждение на комиссии ОП выводов проверки Контрольно-счетной палаты деятельности РЭК.
Аудит этот — настоящая диверсия прежнего состава Законодательного собрания нынешнему, ибо загнал власти… нет, не в тупик, а на интеллектуальную вершину, с которой, как известно, все направления — только вниз.
Судите сами: для депутатов признать выводы КСП — значит, согласиться, что цены на услуги ЖКХ для милых сердцу избирателей мало что были завышены — устанавливаются без должной осмотрительности. Не признавать — зачем тогда вообще инициировали проверку своего же аудитора и можно ли ему вполне доверять (а ведь он проверяет расходование бюджета)?
Для депутатов не принимать во внимание заключение КСП — значит, признать встречные аргументы РЭК, защищавшей свою правоту. А сводились они к заявлениям «вы не имеете права нас проверять» (Простите, тогда кто имеет? Есть ли вообще кто-то, кто может непредвзято оценить работу комиссии?) и «вы в этом ничего не понимаете» — опять вопрос к компетенции КСП.
Ситуация еще более усугубилась, когда прокуратура поручила Следственному комитету проверить действия сотрудников РЭК на соответствие закону. Если судить по сообщениям СМИ, выяснилось, что тарифы РЭК устанавливает без подтверждения части расходов заявителей соответствующими договорами. Вместо этого предоставлялись суррогаты: а попробуйте-ка сами, например в налоговой инспекции, обосновать свои траты прайс-листом! Более того (цитата по «Коммерсанту»): «в нормативных документах, которыми руководствуется комиссия при формировании тарифов, отсутствует пункт об обязательности предоставления первичных документов». То есть заявителям верят на слово.
Прекрасен и пассаж, что следователи СУ согласились с мнением РЭК, что требовать обоснования затрат договорами до установления тарифов бессмысленно. Лично я первый раз слышу, что следователи соглашаются с мнением тех, кого проверяют. Входит ли этого в их полномочия и задачи, или это прерогатива суда?
Похоже, чем больше власти делают телодвижений по этому вопросу, тем больше они запутываются в растянутой паутине, и грядущее обсуждение в Общественной палате ожидается нескучным. Некоторый выход для себя они наметили: можно признать, что нормативная база, по которой работает РЭК, не совершенна. Но и эта лазейка — негодная, ведь если так, получается, что в течение десятка лет реформирования ЖКХ и правительство, и парламент в этом отношении как минимум бездельничали, а в крайнем варианте — лили воду на мельницу ресурсоснабжающих организаций. Дружно сделать такой решительный шаг на плаху общественного порицания?
Справедливости ради необходимо сказать, что РЭК и поставщики коммунальных услуг вряд ли имеют приоритетной целью «ободрать население как липку». Формируя цены, они по многим направлениям должны решить задачку из учебников Хогвардса — угадать будущее. Гидрометеоцентр не может предсказать условия предстоящей зимы, а «тепловики» должны, и их ошибка может стоить гораздо дороже.
В сущности, это хозяйственный спор. Политическим его делает наличие естественных монополий в отрасли: государство обязано ограничивать аппетиты собственников поставщиков ресурсов, потому что кроме него это делать некому. Стоит признать, что чем больше среди представителей власти «мужиков в каске», тем сложнее государству наступать на горло этой песне и должным образом обсуждать там, где положено — в парламенте.
Политику можно вынести из зала заседаний представительных органов в кулуары, оттуда — в общественные палаты, кабинеты следователей и на улицы, гораздо сложнее — внести обратно, но уничтожить ее нельзя: просто потому что одновременно хорошо всем быть не может — или пушки, или масло. Так не лучше ли всего поступать, как Пол Маккартни? Говорят, узнав, что Леннона и Йоко Оно арестовали, обнаружив наркотики в их чемоданах, он заметил, что аккуратный человек хранит носки в ящике для носков, а марихуану — в секретном ящичке для травки.
