​Стремление спрямлять. Обозреватель Business Class – об итогах недели

Перевозка пассажиров, наверное, – не бизнес. Но и в социальные услуги ее записывать боязно

Знаковая новость минувшей недели: не состоялся конкурс на выполнение работ по «спрямлению» шоссе Космонавтов. «Кривая» трасса, напомним, обошлась в сумму более 2 млрд рублей. Долгое время ни стенания автомобилистов, ни вылетавшие на обочину машины не могли убедить власть признать – с дорогой что-то не так. Вразумить их смог лишь Юрий Трутнев, открывший секрет полишинеля с высоты своего положения. И вот на приведение шоссе в вид, менее напоминающий трек Формулы-1, выделено аж 280 млн рублей... и тишина в ответ. Компаний, желающих поучаствовать в спрямлении шоссе, на торгах не оказалось. Неинтересно. В принципе, пермяки уже приноровились: зимой, когда разметка на дороге пропадает, а снежный накат, наоборот, появляется, колея приобретает более целеустремленный вид... Может, подождать с конкурсом до холодов?

Заметным событием недели стало обсуждение предстоящей транспортной реформы на площадке Торгово-промышленной палаты. Судя по репортажам, диалогом его назвать можно с существенной натяжкой. Представитель муниципалитета Роман Залесинский пришел на мероприятие с твердым намерением отстаивать идею сбора выручки от пассажирских перевозок в бюджет. Настолько твердым, что, не встретив по этому вопросу особого сопротивления, так и не потеплел к участникам со стороны бизнеса. Его лаконичность и нежелание распространяться о планах городских властей относительно перспектив отрасли настолько обескуражили представителей бизнеса, что со всеми самыми острыми вопросами пришлось выступать вице-президенту ТПП Елене Гилязовой.

А подумать есть о чем. Главное свойство новой системы – не столько перевозка пассажиров, сколько упорядоченное движение по городу средств для их перемещения. Никто из предпринимателей с этим не спорит, и это настораживает больше всего.

Сложно и не согласиться с Романом Борисовичем, что городской транспорт – это не бизнес, а социальная услуга. А ведь практически везде, где нашим родным чиновникам приходится определять необходимый объем и качество социальных благ, оценка их усилий со стороны общества, мягко говоря, не комплиментарна. Кто скажет, что у нас вдоволь врачей, школ, детских садов и прочего – пусть первым бросит камень. Перед отцами (и матерями) города всегда стоит задача экономии бюджетных средств, исполнения законодательных требований и прочих рестрикций. И они с успехом их решают, но осознание этого не согреет вас на остановке в ожидании автобуса, например, в Ляды. Хотя бы потому, что в последнее время муниципалитет объявил войну несанкционированным строениям на остановочных комплексах и так увлекся, что на некоторых снес всякие укрытия от осадков и ветра.

Раздумья вызывает и требование всем разом перейти на автобусы экологического стандарта Евро-5. Все, конечно, за чистый воздух, и даже перспектива одномоментного выхода из строя большей части автопарка не пугает. Но если заказчики транспортных услуг столь категоричны, то пусть высокие требования распространятся и на прочие социальные услуги. Мы хотим детские сады Евро-5, больницы Евро-5, да что уж там – одних дорог Евро... да хотя бы 1-2 хватило бы.

С другой стороны, похоже, в прежнем виде отрасль исчерпала драйвер развития: непреодолимым водоразделом для нее стала безналичная оплата проезда, а проще говоря – обеспечение прозрачности денежного потока. А без этого определить справедливую цену услуги (и, соответственно, посильный для бюджета объем выплат) невозможно.

И тем не менее, еще не стерлись воспоминания о временах, когда прибытие автобуса на остановку вообще, а по расписанию – в частности, попадание в салон и покидание оного без тяжких увечий было сопоставимо по частоте с некоторыми астрономическими явлениями. И как раз пермский бизнес привел транспортную отрасль к состоянию, которому многие города России могут позавидовать. И слышать теперь «не хотите – не работайте, за вами придет кто-то из Москвы, Самары и других городов», конечно, нерадостно.

Вот на ремонт шоссе Космонавтов, например, никто не пришел.