Говоря о юбилее принятия конституции в современной России, важно помнить, что конституция – это и платформа, и ограничитель демократии одновременно. Кроме того, демократия важна не сама по себе, а как средство для выживания общества, государства, защиты прав и свобод человека. Как с этим обстояло дело в истории России? Если говорить о Киевской Руси, то аналогом нынешней Конституции была Русская Правда, которая вполне устраивала политических акторов, и все было в порядке. Демократии было столько же, сколько и в других феодальных странах, свободы было немного больше.
При этом стоит разделять историю Руси и России, несмотря на их генетическую связь. Это все же разные цивилизации с разной исторической судьбой и т.д. Историю России следует начинать с 1480 года, с правления Ивана III и освобождения Московского княжества. В исторической традиции и стереотипном восприятии истории России складывается следующая картинка: сразу после обретения самостоятельности было введено крепостное право, после чего начался жуткий деспотизм. И становление российской государственности связывают с морем крови, горой трупов, сплошным беззаконием и опричниной, инициированными полусумасшедшим царем Иваном Грозным. Такое мрачное, антидемократическое и деспотическое начало, просто триллер. На самом деле все обстояло несколько иначе, и, на мой взгляд, Иван Грозный был почти образцовым правителем.
Что касается демократии, то в Европе на тот момент были парламенты, но что это такое? Собрались 300 дворян на Сене, поговорили, завалили пару королевских проектов и разошлись довольные. Получался законосовещательный орган иногда с сильными полномочиями, иногда со слабыми. У нас же была работоспособная боярская дума из 15 человек с жестким согласованием интересов – нормальный орган власти для средних веков. Кроме того, был Земский Собор с очень широким народным представительством. Более того, ему были переданы некоторые законодательные функции, в ответ на которые и была введена опричнина. Ведь бояре стали продавливать через Земский Собор собственные решения. В итоге получился перехлест демократии. Все это в условиях, когда страна только становилась на ноги и как раз не хватало своего рода конституционных основ. А когда подобный документ появился (Соборное Уложение 1649 года), то поезд уже ушел, и Земского Собора не стало. Но остался почти столетний опыт демократии, которым стоит гордиться и на который можно опираться. Что касается крови, то наиболее реальной документально зафиксированной цифрой является 3000 казненных.
Очередной точкой выбора стал конец XIX века, когда стало ясно, что абсолютная монархия себя исчерпала. Перехода к республике хотели только революционеры, вменяемые люди понимали, что это ни к чему, и выступали за конституционную монархию. Почему вдруг перестала подходить абсолютная монархия? Все очень просто – закон кибернетики: чем сложнее система, тем больше управленческих полномочий надо передавать на периферию, т.е. царь должен был делиться властью с различными социальными слоями, передавать ее на места. Нужно было всего лишь вспомнить опыт земской демократии – и не произошло бы революций.
Что касается современности, то во время референдума по Конституции большинство голосовало не за саму Конституцию, а скорее, давало аванс власти и просто хотело перемен. Но это лишь свидетельствует о том, что люди ее тогда плохо знали, как, впрочем, плохо знают и сейчас. Если говорить о том, может ли действующая Конституция стать таким же символом российского государства как его флаг или гимн, то пока до подобного далеко. Нужен определенный опыт стабильной политической ситуации – без экстрима – и наращивание политической культуры. В полуэкстремальных условиях, как сейчас, людьми лучше воспринимаются флаг и гимн, а Конституция оказывается слишком сложной для освоения.