О том, что такое драмбалет и зачем в Пермском оперном театрe реконструировать спектакль 1934 года, обозревателю «bс» рассказал главный балетмейстер театра Алексей Мирошниченко.
Алексей, расскажите, что такое драмбалет, и откуда он появился?
– Давайте начнем с самого начала. Балет у нас в России появился при Анне Иоанновне и сначала был придворным. Затем стали появляться гастролеры – иностранные балерины, преподаватели. И наконец, в Россию приехал Мариус Петипа, который 50 лет служил в должности балетмейстера Его Императорского Величества. Благодаря его деятельности во второй половине XIX века у нас выкристаллизовалось наше классическое балетное искусство. И многие спектакли, которые знакомы зрителям, – «Спящая красавица», «Раймонда», «Жизель», «Баядерка» – по сей день идут и у нас, и на Западе в редакции Петипа. Когда в 1917 году произошла революция, все это оказалось на грани уничтожения, ведь театр был Императорским, а новая власть провозгласила построение государства рабочих и крестьян. Балет был буржуазно-монархическим явлением, а значит – враждебным.
Но балет – это еще и элитарное искусство, вряд ли оно было понятно рабочим и крестьянам?
– Да, балет элитарен уже в силу того, что это абстрактное образное искусство. Но не забывайте, что в балете очень ярко выражен эротический подтекст, а сидеть в зале и заглядывать под юбки балеринам нравилось как Великим Князьям, так и рабочим петроградских заводов Симменса.
После того, как закончилась Гражданская война, возникло новое государство, не менее сильное, чем Российская империя, и тоталитарное. А новому государству потребовался новый балет. С одной стороны, понятный, но, с другой – соответствующий уже сформировавшимся эстетическим ожиданиям зрителей. Нужен был спектакль большого стиля – и появился драмбалет, как ответ классическим спектаклям Петипа.
Главное, что требовалось от нового балета – это понятный сюжет: литературная основа должна была быть очень убедительной. Стоит заметить, что балетмейстер Ростислав Захаров (хореограф-постановщик «Бахчисарайского фонтана») имел дореволюционное академическое образование, и в его балетах крепкая драматургия не пережимала танец, поэтому его постановки сохранились до наших дней.
Захаров создал несколько драмбалетов – «Бахчисарайский фонтан», «Пламя Парижа», «Утраченные иллюзии», «Кавказский пленник», «Медный всадник» и другие. Для большинства из них музыку написал композитор Борис Асафьев. Можно говорить, что в противовес тандему Чайковский-Петипа в советские годы появилась связка Асафьев-Захаров. Кстати, на Западе в это же время успешно работал очень продуктивный, с точки зрения развития балетного искусства, тандем Стравинский-Баланчин. Вот так, начиняя со спектаклей Захарова, драмбалет надолго воцарился на сценах Советского Союза.
А потом драмбалет вышел из моды?
– Он изжил себя. Со временем дошло до того, что из балета стало уходить самое главное – хореография. В драмбалете от артиста требуется мастерство пантомимы, но ведь это балет, а не драматический театр. Среди артистов даже появилось выражение: «грызть кулису» – то есть создавать драматургический образ лицом, а не движениями. После того, как Леонид Лавровский поставил в 1954 году балет «Каменный цветок», вышла знаменитая статья – просто крик души, которую написала Любовь Блок – «Когда же балерина затанцует?», и это стало своеобразным переломным моментом. Танец в советский балет вернул уже только Юрий Григорович.
Но ведь балет «Бахчисарайский фонтан» уже шел в Пермском театре, разве не так?
– Да. Первый раз это было во время войны, когда в Перми в эвакуации были артисты Кировского (Мариинского) театра, в роли Марии танцевала Галина Уланова. Позже, в начале 90-х, спектакль поставили в Перми, но от «Бахчисарайского фонтана» Захарова осталось одно название. Достаточно сказать, что вместо четырех актов, было всего два, да и сценография оставляла желать лучшего. Осуждать кого-то я не могу, это были безденежные годы, вероятно, было трудно найти постановщиков. Когда два года назад я приехал в Пермь и стал главным балетмейстером, спектакль еще шел. Но оставлять его в таком виде было невозможно, тем более в Пермском театре оперы и балета, который сегодня является одним из самых известных музыкальных театров страны и носит звание «академический». В таком театре должен идти подлинный «Бахчисарайский фонтан», а не фальшивый.
А зачем Пермскому оперному театру нужна именно точная реконструкция спектакля 1934 года?
– Если бы я был директором Эрмитажа Борисом Пиотровским, то я бы начал так: «У меня в коллекции не хватает именно этого раритета…» Но я – главный балетмейстер Пермского балета, и говорю: «У нас в афише нет спектакля, представляющего эпоху советского драмбалета». У нас репертуарный академический театр, в афише которого представлены разные эпохи: романтизм – балетами «Сильфида» и «Жизель», классика – «Спящей красавицей», «Актом теней» из балета «Баядерка». Есть балет «Щелкунчик» в хореографии Василия Вайнонена, тоже поставленный в 1930 годы, но это не драмбалет. Представлены 1970 годы – балетами Баланчина, который, по сути, спас русскую балетную лексику и классический танец. И я думаю, если бы большевики не устроили революцию, то возможно гремел бы не «Нью-Йорк Сити Бале», а Петербургский театр балета, и Жорж Баланчин ставил бы на родине свои гениальные спектакли под собственным именем – Георгий Баланчивадзе. Но Баланчин уехал в Америку и никогда не знал такого явления, как драмбалет.
Сегодня театры ставят драмбалеты?
– Да, недавно в Большом театре поставили «Пламя Парижа». С той лишь разницей, что Алексей Ратманский придумал новую хореографию, потому что балет с 1930 годов не сохранился.
А что значит «балет не сохранился»?
– Для того чтобы балет сохранился, он должен все время идти на сцене. Наше искусство передается, как говорится, «из ног в ноги, из рук у руки» – универсальной записи, как например, в музыке, в балете не существует. Вы можете записать grand jetе (это такой эффектный прыжок), но его можно сделать тысячью способами. Какой именно grand jetе – покажет постановщик. Сейчас появилось видео, и задача сохранения балета стала легче. Раньше на пленку можно было снять работу в студии, но записать живой спектакль было невозможно. От спектакля «Пламя Парижа» сохранился только «Танец басков» и Pas De Deux, поэтому хореограф Алексей Ратманский по этим отрывкам балет домысливал, и хореография была уже его авторская и, разумеется, современная. Но все равно это была попытка сделать спектакль в стилистике драмбалета.
Как шла работа над «Бахчисарайским фонтаном» в нашем театре?
– Единственный театр страны, где «Бахчисарайский фонтан» сейчас идет (причем, с1934 года, ни разу не сходя со сцены) – это Мариинский театр. Я пригласил к нам петербургскую команду. Балетмейстер-постановщик – Галина Рахманова, суперпрофессионал, она полностью восстановила балет Ростислава Захарова. Мы, кстати, получили письмо от Ольги Захаровой, внучки хореографа, которая владеет правами на его балеты. Она была обеспокоена тем, как мы будем осуществлять наши планы, и я ее успокоил, что мы досконально восстанавливаем авторский хореографический текст. Мы также восстановили оригинальные костюмы и декорации Валентины Ходасевич, что сделали замечательные мастера из Мариинского театра: художник-постановщик Андрей Войтенко и художник по костюмам, превосходный технолог Татьяна Ногинова. Единственная поправка в постановке сделана на масштабы пермской сцены, поскольку она у нас меньше, чем в Мариинском театре.
В «Бахчисарайском фонтане» заняты сразу четыре состава, почему так много?
– Для того чтобы спектакль жил, надо еще при рождении дать ему хорошую молодую кровь. Звучит несколько кровожадно, но я именно так себе это представляю. Если взять, скажем, два состава, то потом получится, что одна Мария уйдет в декрет, вторую пригласят в «Гранд Опера» – и нам придется вводить новых артистов. Но это будут знания уже не «из первых рук», и все обмельчает. Если есть возможность сразу сделать несколько составов, надо делать. «Бахчисарайский фонтан» мы покажем блоком – сразу 4 спектакля, а потом будем работать над другими балетами. Вновь увидеть балет зрители смогут в мае 2012 года.
Вы, как главный балетмейстер театра, довольны новой постановкой?
– Конечно. Мы пополнили нашу афишу настоящим спектаклем эпохи сталинского драмбалета, причем, именно в том виде, в каком он был поставлен. Но главное – это действительно очень хороший спектакль. Это настоящее искусство – да, сделанное в то время и по тем канонам, но сделанное очень талантливо и интересно.
